Восемь персонажей в поисках автора… «Доходное место» (Барнаул)

Премьера Алтайского государственного музыкального театра, состоявшаяся в апреле 2022 года в анонсе театра, выглядела весьма многообещающе: театр заказал либретто и музыку специально для своей постановки у известных новосибирских авторов Андрея и Нонны Кротовых. Необходимость концентрировать действие, привела автора текста «Доходного места» к неизбежному упрощению авторского материала. Именно упрощению, а не сокращению. Ну а что насчет стихов, которые необходимы для исполнения музыкальных номеров? К сожалению, они подчас выглядят чужеродно и «плакатно» по отношению к великолепному языку Островского. Основная коллизия сюжета, связанная с падением Аристарха Вышневского, оказалась неясной и превратилась в данность: «погубили враги», тогда как у Островского печальный конец карьеры персонажа предопределен в начале пьесы, тема измены Вышневской так до конца и непонятна зрителю.

Музыка прекрасного композитора Андрея Кротова балансирует на грани полистилистики и эклектики, не найден «камертон» музыкальной ткани спектакля. Начало, в котором как заклинание повторяется «контора пишет», отсылает к «игра, идет игра» А. Колкера («Свадьба Кречинского), обещая богатую музыкальную мысль, но дальше композитор не выходит из рамок иллюстрации действия. Можно признать, что «сквозные» сцены (трактир, бред), которые должны быть только украшением музыкального полотна, становятся его основой и, в данном случае, венцом мысли маэстро, что весьма печально, так как, по моему мнению, из предложенной задумки могла бы вырасти крепкая современная опера и театр бы с ней справился.

Какая-то жанровая неопределенность тяготела и над режиссером Татьяной Столбовской. Местами мюзикл, местами оперетта, отчасти музыкальная комедия, отчасти драма - до конца спектакля так и не ясно, что мы видим на сцене. Все персонажи не объединены общим способом существования, и в финале по-шекспировски страстный Вышневский душит жену, которая напоминает чеховскую героиню на глазах комичного (вполне по Островскому) Юсова. Главный герой «новый человек» Жадов, ради которого исчезли некоторые персонажи пьесы Островского, напоминает героя советской драматургии – горячего, готового всем жертвовать ради «нового мира». Такой персонаж логичнее бы смотрелся в «Шторме» Билль-Белоцерковского, нежели в сценическом воплощении пьесы Островского.

Не стоит делать вывод, что в спектакле все не удалось, спектакль достаточно крепкий. Исполнителям, по отдельности сильным и опытным актёрам, не удается собрать ансамбль. Но иногда он «случается», и вот тогда возникает чудо – не обращаешь внимания ни на странный местами текст музыкальных номеров, ни на навязчивый лилово-золотой колорит оформления. В эти моменты перед тобой Его Величество Театр.